После победы на Международном конкурсе имени Чайковского в Москве (I премия и Гран-при) 22-летний пианист из Франции Александр Канторов вошел в число самых востребованных музыкантов мира. Две недели спустя он прилетел из Парижа в Екатеринбург, чтобы выступить на фестивале «Безумные дни».

Сольный концерт он играл в зале Маклецкого —  произведения Губайдулиной, Рахманинова, Стравинского (программа называлась «Река времени»). На следующий день зрители слушали Второй концерт Чайковского, с которым пианист выступил в финале Конкурса в Москве и даже попал его историю. За 60 лет существования Конкурса Чайковского никому из финалистов не удавалось выиграть I премию со Вторым концертом Петра Ильича (обычно играют Первый, наиболее популярный и эффектный).

Александр Канторов — артист феноменальной одаренности. Ему 22 года. Учится в частной консерватории в Париже. Педагог — Рена Шерешевская, выпускница Московской консерватории. Примечательно, что другой ее ученик, Люка Дебарг, стал сенсацией предыдущего Конкурса Чайковского (2015), завоевал звание лауреата, хотя музыкой занимался профессионально всего четыре года.

Музыкальная карьера Канторова началась в  16 лет с выступления на фестивале Рене Мартена «La Folle Journee» («Безумный день»).Об этом Александр рассказал в интервью, которое дал журналистам и музыкальным критикам после своег осольного концерта в Екатеринбурге:

–Когда Мартен пригласил меня на фестиваль в Нанте и Варшаве, я был еще подростком и не мог определиться — продолжать мне занятия музыкой или двигаться в другом направлении. Думал об астрофизике. В то же время меня увлекал адреналин, который получаешь, выходя на сцену. Только после окончания школы я решил, что буду заниматься музыкой. И не жалею.

– Ваш отец Жан-Жак Канторов– известный в Европе скрипач и дирижер, мама - пианистка. Они повлияли на ваш выбор?

– Музыка всегда была частью моей жизни. Возможно, в детстве я многого не понимал, но это неосознанно откладывалось на каком-то другом уровне. Я видел, как репетирует отец. Не зная, что это, к примеру, Бетховен, я мог спеть наизусть то, что он играл. Родители очень долго держали меня в стороне от круга своих музыкальных интересов. До того момента, пока я сам не принял решение стать музыкантом.

– Изменилось ли отношение к музыке, к себе как исполнителю?

– Мой первый опыт был скорее эгоцентричный: я играл для себя и мне это нравилось. Но со временем музыка вышла на первый план. Я читаю о произведениях, которые играю, пытаюсьпонять, что хотел сказать композитор, делиться с людьми тем, что есть в нас самих.

– Вы играете много русской музыки. Почему?

– Я начинал учиться у русского пианиста Игоря Лазько. Сейчас работаю с Реной Шерешевской. Важно даже не количество русских произведений в репертуаре —сам подход. Я пытаюсь уловить интонации и образы, которые есть именно в русской музыке. 

– А вы чувствуете свои русские корни?

– Они уходят слишком глубоко. Но я ощущаю, что они делают меня великодушным.

– Сколько времени вы проводите за инструментом?

– До конкурса Чайковского у меня было сбалансированное расписание. Играл четыре часа в день, успевал читать, ходить в кино, встречаться с друзьями. И это меня устраивало. В последние четыре месяца график резко изменился. Мой педагог Рена Шерешевская очень хорошо мне объяснила, что такое конкурс (я совершенно не представлял на что это похоже) и убедила в том, что нужно серьезно заниматься. Но дело не в том, сколько человек работает. Главное, выдерживать психологическую нагрузку и сохранять спокойствие несмотря ни на что.

– Вы готовы давать много концертов, ездить по всему миру? Объясняла ли Рена, что вас ждет в случае победы на Конкурсе Чайковского?

– Конечно, объясняла. И Люка Дебарг предупреждал, что после конкурса становишься совершенно другим человеком. Тем не менее, я был крайне удивлен. Буквально на следующий день после объявления результатов обрушился шквал звонков, предложений о концертах, записи дисков и выступлений. Дело в том, что я хочу выбирать то, что нравится мне. Главное сейчас — сохранять равновесие, научиться в нужный момент сказать «нет», чтобы сохранить себя.

– Конкурс Чайковского — серьезнейшее испытание, участвовать в нем — ваше решение. Вы задумывались о том, что можете получить Гран-при?

– Честно говоря, я об этом не думал и даже не был уверен, что в этом году будут присуждать Гран-при.Когда со сцены прозвучало мое имя, я не очень понимал, что происходит (на французский язык не переводилось). Снова стали перечислять всех участников, зал аплодировал за моей спиной. А потом я увидел реакцию зала…Это был невероятный момент.

– Чем отличается русская публика?

– В России нет тех рамок, которые держат европейских зрителей, когда будто по взмаху дирижерской палочки все начинают аплодировать. Здесь реакция мгновенная, эмоции искренние. Но во время концерта интеллект отключается и ни о чем другом, кроме музыки, я не думаю.

– А как встретили дома? Вы стали национальным героем?

– Во Франции у меня никогда не было такого горячего приема.Совершенно незнакомые люди, которые никогда не интересовались этой сферой, вдруг почувствовали гордость, все меня поздравляли. Это сродни кубку мира по футболу. В прошлом году во Франции праздновали победу в чемпионате мира, а в этом году – победу на Конкурсе Чайковского. Это было феерически.

Автор: Татьяна Марьина