Финальный вечер фестиваля музыки Николая Мясковского, кажется, потряс всех. Его можно назвать эпохальным и с точки зрения содержания прозвучавших опусов, и потому, что, послушав вживую эту музыку, мы осознали, какого масштаба Художник так долго оставался в тени времени!

В первом отделении прозвучал концерт для виолончели с оркестром (единственный у Мясковского). Написан он был в военном 1944 году, но еще в 1916-м у композитора «мелькает чудная идея для челиного концерта». Понятно, что спустя почти 30 лет эта идея изрядно трансформировалась и вылилась в двухчастный опус далекий от состязания инструмента с оркестром. Скорее он напоминает поэму с трагичными размышлениями о настоящем. И виолончель здесь не противопоставляется, а вплетается в оркестровую ткань. В руках замечательного исполнителя Александра Рамма она звучит как живой человеческий голос, страдающий, выражающий боль, порой отчаяние, иногда надежду, но при всей эмоциональности сохраняет чувство меры, интеллигентность и все-таки философское принятие мира таким, какой он есть. А это требует серьезной внутренней мужественности и духовной силы. И даже когда в финале оркестр звучит на разрыв аорты, мудрая виолончель уравновешивает этот всплеск отчаяния главной темой из первой части, закольцовывая повествование эпичным высказыванием, и вдруг воспаряет наверх и растворяется в оркестровом мареве, как будто душа унеслась в горние выси… Дыхание перехватывает!

Если виолончельный концерт – это «одинокий голос человека», то симфония № 6 – огромное, звучащее примерно час, мощное полотно, сродни девятой бетховенской. Она тоже завершается хором, но не радости, а скорби. Симфония написана в 1923 году и являет собой картину апокалипсиса России и мира в начале XX века, того «разрушения до основанья», что несли с собой Первая мировая, революция 1917 года, гражданская война. Страна раскололась, пострадали абсолютно все. Сам Николай Мясковский, военный инженер, во время мировой войны был на передовой и этот жуткий опыт сложно забыть. А в 1918 году его отец-генерал в деревне был зверски растерзан толпой только потому, что вышел в генеральской шинели (накинул от холода). Другое потрясение композитор испытал, услышав на митинге по поводу провозглашения красного террора в отместку за покушение на Ленина гневные слова оратора: «Смерть, смерть, смерть врагам революции!», неистово подхваченные собравшимися. (В симфонии они трансформированы в чеканные аккордовые возгласы, ставшие в 1921 году первой сочиненной темой.) Сам Николай Мясковский пишет: «В 1922 году у меня созрел замысел 6-й симфонии <…> отчасти в связи с прочитанной драмой Верхарна «Зори», где так же выпукло дается мотив жертвы “за революцию”». Кроме этого, в финале композитор использовал две французские революционные песни («Ça ira!» и «Карманьола») и средневековый мотив смерти Dies irae (День гнева). Собрав этот калейдоскоп фактов, ощущений, ассоциаций, композитор определил свое детище как «интеллигентско-неврастеническое и жертвенное восприятие революции и происходившей гражданской войны». Но окончательно концепция симфонии сложилась после посещения им лекции-концерта старообрядческого хора. Звучавшие духовные стихи ассоциировались с трагедией современности: оскорблением человека и потерей в нем человеческого, надругательством над верой, наступлением времени скорби, печали. В итоге духовный стих «О расставании души с телом» стал квинтэссенцией симфонии, утверждающей смирение интеллигентного человека, ставшего жертвой разлома эпох, и его приятие смерти.

Уральский филармонический оркестр под управлением Дмитрия Лисса, с полной отдачей исполнив это сложнейшее сочинение, совершил своеобразный духовный подвиг. Потому что поднять тяжелейшую эпохальную «глыбу», которая бередит раны – результат психологических травм нескольких поколений – задача не из простых. Я видела на лицах некоторых музыкантов отражение переживаний. Слушатели, кажется, просто перестали дышать, ошеломленные разворачивающейся перед ними трагедией. На мой взгляд, симфония № 6 Николая Мясковского стала не только музыкально-историческим документом своего времени, а вышла на вневременную «орбиту». В ней будто заложена ДНК всего трагического опыта человечества в испытаниях войной, и мы распознаем ее мощный художественный код моментально, независимо от эпохи. Именно поэтому сегодня это произведение вызывает такой резонанс и потрясение. Было бы очень правильно в качестве прививки давать слушать эту симфонию сильным мира сего. А нам – простым смертным – хочется надеяться, что, как минимум, в Свердловской филармонии теперь будут постоянно звучать произведения из большого, разнообразного наследия потрясающего композитора Николая Мясковского.

Автор Мария Лупанова, фотографии предоставлены пресс-службой Свердловской филармонии