В 2020 году пандемия не позволила провести его вовсе. В 2021-м даже на родине «Безумия» в Нанте (там обычно проходит 350 концертов) теперь провели всего 24, а в Токио (где событий, как правило, еще больше – 450!) на сей раз осилили только 3!  В Екатеринбурге же удалось то, что не получилось ни у французов, ни у японцев: полномасштабный – сто концертов за три дня – и в полном смысле слова международный фестиваль.

«Безумные дни» изначально задуманы французом Рене Мартеном как фестиваль-рекордсмен, ведь его главная «фишка» – в огромном количестве коротких концертов нон-стоп, популярных разножанровых программах, дешевых билетах и близости концертных залов, в которых все происходит. Рекорды ставят все: организаторы, артисты, зрители, перемещающиеся с площадки на площадку… Ну и журналисты тоже. Например, в моем распоряжении было всего полдня. Прилетев в столицу Урала в 2 часа дня, к 20.45 я уже побывала на четырех концертах в разных залах, взяла три интервью и даже пережила резкую перемену погоды (жара внезапно сменилась ураганом и резким похолоданием). Так спрессовать время, мне кажется, можно только в Екатеринбурге – поневоле тут вспомнишь о теории относительности Эйнштейна.

Но рекорды рекордами, а главное все же – художественная планка, и она была высока. Доминировали, конечно же, наши звезды: прежде всего Уральский филармонический оркестр во главе с Дмитрием Лиссом, Александр Рудин со своим оркестром Musiса Viva, солисты Никита Борисоглебский, Варвара Мягкова, Константин Емельянов… Константин, кстати, выступал «за себя и за того парня» – коллегу Алексея Мельникова, внезапно заболевшего коронавирусом. Пришлось играть и свои, и чужие программы (как только Костя это выдержал?). Так, например, возник внеплановый монографический шопеновский клавирабенд в Камерном зале Свердловской филармонии (четыре мазурки, два полонеза, Третье скерцо и Полонез-фантазия). Шопен не Чайковский, с которым у пианиста полное взаимопонимание. С «капризным» же польским классиком пока, как мне кажется, музыкант общается скорее на «вы», но ему явно интересно это преодоление, сближение, и Шопена Константин Емельянов стал играть все чаще. Признаюсь, мне страшно любопытно наблюдать за этим незаурядным музыкантом и освоением им романтического пространства.

Романтическую программу (Брамс, Шуман) представила и пианистка Варвара Мягкова в одном из лучших камерных залов России – Зале Маклецкого, который является частью Свердловского музыкального училища имени П.И.Чайковского (на этой сцене выступали Шостакович, Прокофьев, Ойстрах, Нейгауз, Лемешев, Козловский, etc.). Варваре пришлось нелегко: хоть по акустике зал и прекрасный, но вот беда – в нем нет кондиционеров, а открытые в тридцатипятиградусную жару окна принесли не прохладу, а лишь посторонние звуки с улицы. Но после напряженных, как мне показалось, «Симфонических этюдов» и трех интермеццо Варвара расслабилась и неожиданно «сменила пластинку», нежно и тонко исполнив на бис сонату Скарлатти.

Чуть раньше в этом же зале играли французы: парижский квартет Psophos и пианистка Эцуко Хиросэ, которая также живет в столице Франции. Фортепианный квинтет Брамса исполнили с большим чувством, особенно струнники. В составе квартета три девушки (скрипачки и альтистка), а также виолончелист Гийом Мартинье, который показался мне лидером. Впрочем, он отрицал какую бы то ни было иерархию в коллективе: «У нас нет лидера. Каждый участник – это личность, иногда мы спорим, и это очень интересно. Словом, у нас демократия. То, что мы делаем, это результат наших общих усилий».

Наверное, так, но в любом случае Гийом – самый общительный член квартета. И я продолжала пытать его – например, про Зал Маклецкого: «Сегодня ужасная жара, кондиционера нет, но зато какая замечательная акустика в этом зале, мы просто наслаждались игрой!» Правда, ребятам пришлось непривычно долго настраивать инструменты.  «Потому что очень жарко, и строй, что называется, плывет», – объяснил Гийом.

Ну а главный вопрос, который меня мучил: как они добрались до Екатеринбурга? Выяснилось – с огромными сложностями: «Много оформили бумаг, долго делали визу, сдали ПЦР-тест, вакцинировались. Это было какое-то сумасшествие, но главное – мы здесь». И, как выяснилось, живя в одном городе – Париже, они чуть ли не впервые за долгое время пандемии встретились… в Екатеринбурге!

Французы, японцы, армяне – иностранцев на этот раз было, конечно, меньше, чем всегда, и все же здорово, что они вообще доехали до Урала. Кстати, концерт обаятельных французов под номером 11 (на «Безумных днях» все концерты пронумерованы) назывался «Любите ли вы Брамса?» Вообще, названия в фестивальной афише есть у всех  программ, некоторые весьма витиеваты, например: «“Лягушки” из XVIII века» (музыка Вивальди и Телемана, у которого, оказывается, есть концерт «Лягушки»), или «Буря и гроза с оркестром» (Бетховен, Россини, Рамо, Вивальди, К.Ф.Э. Бах в исполнении Камерного оркестра Алексея Уткина), или «Обыкновенный волшебник» (киномузыка Геннадия Гладкова). А что такое «Наивно и ужасно», слушатели узнали на еще одном сольном концерте Константина Емельянова (от «Детских сцен» Момпоу и Шумана до «Танца страха» Фальи).

Главный смысл «Безумных дней», как известно, в привлечении новой публики (и удержании интереса старой, конечно же). И публика не подвела: сто концертов собрали 22600 человек (и 65000 смотрели концерт-закрытие в сети «ВКонтакте»). Могло бы быть больше, но в Екатеринбурге разрешена максимум 75-процентнаярассадка – так что все концерты шли практически на аншлагах.

Неугомонная Свердловская филармония на «Безумных днях» не успокоилась: в августе проводит «Воздушный сезон» – концерты open air в городских парках. А ведь были еще фестивали к 250-летию Бетховена и 140-летию Мясковского. А уже в сентябре – октябре грядет VI Симфонический форум России с участием восьми оркестров из семи регионов – от Москвы до Якутии, Башкирии и Красноярска.

К Свердловской филармонии лично у меня только один вопрос: ребята, как вам все это удается?

Текст Ольга Русанова