.jpg)
Фестиваль «Безумные дни в Екатеринбурге» прошел с 27 по 30 июня под заголовком «Реки музыки» – это российский вариант оригинального французского названия «Истоки», утвержденного продюсером Рене Мартеном для фестиваля 2024 года. Выбранная тема направила фантазию организаторов в сторону фольклора, к далеким историческим эпохам, вплоть до средневековья, к различным национальным школам и тем произведениям, что стали поворотными в истории музыки. Как всегда – и это входит в идеологию фестиваля – получился конгломерат жанров и стилей, включающий композиции на все вкусы и возрасты.
Символично, что презентация проекта прошла на Плотинке – в той исторической точке, откуда 300 лет назад пошел горнозаводской Екатеринбург. Исеть бурлила рядом, звуковой поток летел поверх. На глазах горожан музицировали Борис Березовский, участники фолк-групп «Фыняф» и «Брэндибэк». Когда начался концертный марафон и погода закапризничала, то у многих на устах возникла «рифма» между темой фестиваля и проливными дождями.
Итоговая статистика: 120 концертов за три дня на девяти площадках Екатеринбурга и в Первоуральске. Свыше 600 музыкантов, куда вошли 8 оркестров, 13 камерных ансамблей, 3 хоровых коллектива, один танцевальный, около 50 солистов. Концерты посетили 45,5 тысяч слушателей, около половины из них пришли послушать классическую музыку впервые – тем самым, главная задача фестиваля оказалась выполнена. Помимо Москвы и Санкт-Петербурга, участниками стали музыканты из Татарстана, Удмуртии, Якутии, Хабаровского края, а также лучшие творческие силы столицы Урала. К ним присоединились носители традиции из Армении, исполнившие старинные армянские напевы (дудук в ансамбле с голосом и органом), и с Кубы, которым довелось согревать и радовать публику зажигательными ритмами в Саду Вайнера.
В сухой справке этими данными можно было бы и ограничиться. Но за ними стоят яркие впечатления слушателей, у каждого из которых были свои маршруты на фестивале и свои рекорды, своя скорость пробежек между площадками, свои встречи и открытия.
Нынешний фестиваль отличился разнообразием ансамблей, работающих в области фольклора и этнической музыки. Это и трио «Азвесям», познакомившее с удмуртскими национальными инструментами, песнями и наигрышами, и ансамбль «Фыняф», соединивший в своей мультинациональной программе мелодии от балканских до латиноамериканских, и фолк-группа «Брэндибэк», с которой публика в плащах и под зонтиками пританцовывала в такт средневековым танцам, и «Flamencura Project» с композициями фламенко, и группа «Аюшка» с путешествием по фольклору народов Урала…
Из открытий фестиваля – Виктор Оськов, работающий в русле этнофьюжн и выступивший с экспериментальной авторской программой «Музыка четырех стихий». В ней исполнителем используются более 20 этнических инструментов разных народов и культур (ударные и духовые), а также технология лайв-лупинг, позволяющая записать каждый инструмент на глазах слушателей (оборудование лежит у ног музыканта и управляется, если руки заняты, пальцами ног), а затем накладывать записанные фрагменты друг на друга. Такое сочетание в одном лице мультиинструменталиста (человек-оркестр) и сэмплиста (человек-компьютер) само по себе поражает. Чудеса тихих звуковых метаморфоз погружали слушателя в личные ассоциации, отзывались буддийским мировоззрением «приятия», созерцания, мягкой медитации.
Оськов и сам выглядел то ли как странник, забредший к нам из древности, то ли как восточный мудрец и фантазер. Помимо этой программы, он выступил со своей группой «Брэндибэк» и органично дополнил, как перкуссионист, исполнение Государственным камерным оркестром России музыки Нино Роты и Джона Маклафлина в обработке Алексея Уткина.
«Безумные дни» всегда предлагают интереснейшую палитру академических ансамблей – как постоянно действующих (квартет Камерного ансамбля «Солисты Москвы», Квартет имени Танеева), так и временные фестивальные коллаборации. Так заведено, что участники-солисты часто объединяются в дуэты и трио, присоединяются к квартетам для исполнения камерной музыки.
Явно полюбился публике струнный квинтет «Cocktail-Classic», состоящий из артистов оркестра Большого театра и возглавляемый контрабасистом Кириллом Носенко. Названию ансамбля вполне соответствовала программа: легкое, искусное переключение между композициями разных стилей, известными классическими, кино-театральными и фольклорными мелодиями рождало слегка пьянящий музыкальный коктейль для хорошего настроения.
Вкус к аранжировкам был очевиден с первого номера, Пассакальи Генделя, где вариации предстали в неожиданном и разнообразном фактурном облике. Одним из «манков» программы стала сюита из мюзикла «Скрипач на крыше» Дж. Бока, еврейский колорит которой был очень к лицу этому тембровому составу. Через цепочку контрастных эпизодов – то песенных, то танцевальных, с узнаваемыми мелодиями и эффектными приемами игры – музыканты передали удивительное мироощущение героев мюзикла, готовых пуститься в пляс, едва выразив страдальческую жалобу. Задержать дыхание заставил виолончелист Степан Худяков (кстати, он начинал свой музыкальный путь в Екатеринбурге), интонировавший мелодию «Бахианы № 5» Э. Вила-Лобоса как певческое sotto voce, интровертно, на грани слышимости. Искусство кантилены и подголосочности показала тихая, чуткая интерпретация всем ансамблем обработки русской народной песни «Лучинушка». Овации сопровождали и интригующую мелодию из фильма «Розовая пантера», и динамичные ориентальные «Две таджикские песни», и заводной финальный «Коктейль-буги», сочиненный Кириллом Носенко.
Программу, целиком посвященную Альфреду Шнитке (2024 – год 90-летия со дня рождения композитора), сыграл ансамбль, образованный из Квартета имени Танеева, Михаила Дзюдзе и екатеринбургского пианиста Константина Тюлькина. Два выбранных произведения показали два лица Шнитке: Сюита в старинном стиле (1972) – его стилизаторский талант и светлое, гармоничное мироощущение; «Гоголь-сюита» – его задиристо-хулиганское амплуа и умение работать с «банальным» материалом.
Публика абсолютно откликалась на эту невероятно остроумную музыку, созданную к спектаклю Театра на Таганке «Ревизская сказка» (1978), которая была подана с богатой, захватывающей колористикой (немаловажная роль в этом плане легла на Тюлькина, который также был «несущей конструкцией» ансамбля). Ироничные цитаты (тема судьбы из Пятой симфонии Бетховена, «Танец маленьких лебедей» Чайковского), искрометная работа с жанрами марша, польки, вальса – лишь некоторые приметы комической феерии Шнитке. В ее воплощении музыканты предстали в своей лицедейской, юмористической ипостаси. Среди выразительных штрихов были и имитация звучания народных инструментов («скоморошество»), и «мяуканье» на скрипке, и чтение Михаилом Дзюдзе фрагмента из гоголевских «Записок сумасшедшего» о посадке земли на луну. Балалайка-контрабас в руках Дзюдзе в первом произведении звучала как барочное basso continuo, а во втором – то как электрогитара, то как литавры или даже флексатон.
Музыканты из Хабаровской филармонии Марина Арькова (виолончель) и Александр Веретенников (аккордеон) тоже удивили своими аранжировками. Они представили программу, в которой были и «истоки» (Бах), и возвращение XX века к простоте (Филип Гласс), и общее для трех выбранных композиторов (включая Пьяццоллу) мудрое чувство человеческой судьбы. За мелодическое начало отвечала виолончель Арьковой – внешне хрупкой, но внутренне очень энергетичной исполнительницы, со свободной, экспрессивной манерой и густым звуком, который хорош во всех регистрах. Повод к сравнению давало соседство двух кантиленных «Ave Maria» – Баха-Гуно и Пьяццоллы. «Ответственным» за жанр танго и музыку аргентинского композитора был Веретенников. Гвоздем программы стало его виртуозное, с открытой эмоцией, исполнение «Посвящения Пьяццолле» Владимира Зубицкого, где применялись, помимо привычных, ударные эффекты на аккордеоне и голосовые реплики. У дуэта прекрасно прозвучали и композиции Гласса, сочетая страстность и присущий музыке минималистов вневременной взгляд на вещи.
Два базовых коллектива Свердловской филармонии – Уральский академический филармонический оркестр и Уральский молодежный симфонический оркестр – стали рекордсменами по количеству концертов: шесть за три дня. Уральский филармонический оркестр (дирижер – Дмитрий Лисс) стартовал с увертюрой Моцарта и Скрипичным концертом Бетховена. Мотив «истоков» прослеживался и в исторической роли венских классиков, и в молодости солиста (Михаил Усов), и в той нежности и радости, которые изливались в звучании. Дальнейшие программы УАФО включали такие поворотные сочинения, как «Весна священная» Стравинского и «Вестсайдская история» Бернстайна, а также исполнение Второго концерта Сен-Санса с Борисом Березовским, заключительный гала-концерт фестиваля, транслировавшийся онлайн.
С такой же насыщенностью в фестивале участвовали два камерных оркестра из Москвы, неоднократные участники «Безумных дней» – «Musica Viva» и Государственный академический камерный оркестр России. Оба коллектива охватили репертуар от барокко до романтизма, как зарубежную, так и русскую музыку.
Оркестр Александра Рудина, помимо исполнения известных сочинений (Вивальди, Чайковского), преуспел в живом, убедительном, тонком преподнесении малоизвестных опусов. Например, на квартет Грига музыкантам удалось посмотреть с «высоты птичьего полета» – сквозь призму всей европейской романтической традиции и симфонического мышления. То, что Рудин всегда достигает одухотворенного, ясного, волнующего художественного высказывания, подтверждалось другими программами оркестра, будь то Симфония для струнных Мендельсона или Канцона Танеева. Неизменные овации сопровождали и выступления ГАКОРа. Обладая неповторимым лицом, особым артистизмом и повышенным градусом чувствований, этот коллектив был украшен соло не только самого Алексея Уткина, но также Марии Чепуриной (флейта), Илья Мовчана (скрипка) и других участников оркестра.
«Безумные дни» – прекрасная возможность послушать пианистов разных поколений и исполнительских школ. Борис Березовский сыграл на открытии фестиваля, прошедшем в Саду Вайнера, Третий концерт Рахманинова, соединив в своей игре естественность и страстность. Волнообразная, текучая, стихийная музыка Рахманинова находится в удивительном созвучии с природой, с воздушно-световыми потоками – и с темой фестиваля. Кстати, стихийность – это и часть натуры пианиста, оттого два его сольных концерта проходили под знаком «карт-бланш»: о том, что будут исполняться опусы Рахманинова, Балакирева, Шопена, Ионеля Думитру, слушатель узнавал на ходу.
Пять программ сыграл и уже знакомый публике «Безумных дней» Юрий Мартынов, профессор Московской консерватории, работающий в ином ключе. Он уникален своими клавесинными рециталами (на сей раз были фрагменты «Хорошо темперированного клавира» Баха и музыка Куперена), но выступил также с сольной романтической программой (Шопен, Шуман), солировал в Концерте № 9 Моцарта с оркестром «Musica Viva», присоединился к квартету «Солисты Москвы» для исполнения Фортепианного квинтета Шостаковича.
Не меньшее внимание слушателей привлекли и другие пианистические фигуры, среди которых нужно назвать молодого екатеринбургского исполнителя Валентина Попова с программой виртуозных транскрипций Листа и Рахманинова.
Порадовала встреча с Евгением Михайловым – заслуженным артистом России, профессором Казанской консерватории, погруженным в профессию в разных ипостасях (исполнитель, педагог, автор переложений). Он представил на фестивале две сольные программы – более философскую (с Бахом, сюитой «Из времен Хольберга» Грига и Сонатой си минор Листа) и более свободную по стилям (с собственным переложением «Рапсодии в стиле блюз» Гершвина и обработкой Г. Гинзбургом сюиты «Пер Гюнт» Грига), а также сыграл Второй концерт Мендельсона с Уральским юношеским симфоническим оркестром под управлением Антона Шабурова. Смена амплуа наблюдалась у пианиста не только между программами. Так, в умиротворенной хоральной прелюдии «Иисус – всегдашняя мне радость» Баха (из кантаты № 147) и сюите в барочном стиле Грига Михайлов продемонстрировал уютную, негромкую манеру игры, с мягкой, ясной подачей, чудесным пиано, естественным дыханием и вневременным мироощущением, так подходящим к этой музыке. В сонате же Листа, инспирированной «Фаустом» Гёте, стиль игры сменился на крупный, концертный пианизм широкого жеста, ярких контрастов, отражающий мир больших философских идей и больших эмоциональных стихий.
Молодой пианист Арсений Тарасевич-Николаев, подобно другим участникам, показал себя не только как солист, но и как камерный ансамблист: в дуэте с Арсением Чубачиным (Соната Франка) и в трио («Памяти великого художника» Чайковского). Первая его сольная программа включала сонаты Бетховена, вторая – Фантазию до минор Моцарта, «Фонтаны виллы д’Эсте» Листа и цикл «Ночной Гаспар» Равеля. Она стала, по сути, поэтически-импрессионистским высказыванием исполнителя, представив диапазон состояний от тончайшей созерцательности до мятежной, инфернальной образности. Моцарт прозвучал глубоко, внятно, трагично, Лист – мечтательно, возвышенно, а цикл Равеля – цельно в своей поэтичности и виртуозности. Пьеса «Ундина» вместе с «Фонтанами» раскрасила тему фестиваля «Реки музыки», которую можно понимать и в буквальном «водном» смысле.
Анна Шелудько, представительница петербургской пианистической школы, впервые выступала для уральской публики. С первой минуты она привлекла внимание значительностью высказывания, углубленной сосредоточенностью, наполненным звуком. Ее сольная программа обозначила преемственность: Моцарт – Шуберт – Шопен, где знаменателем послужил свободный полет фантазии. Сонату № 17 Моцарта отличала стилевая чистота исполнения: чувство меры, ясный, ровный звук, техничность и озвученность в орнаментике. Завораживала медленная часть, где воплощению моцартовской минорной одинокости, дистиллированной печали, хрупкости способствовало особое чувство времени – умение пианистки удерживать состояние глубокого покоя и отрешенности. В финале же возобладала моцартовская витальность и артистичное восприятие настойчивых игровых повторов.
В двух экспромтах Шуберта еще более проявились способность пианистки укрупнять мысль, ее владение потоком времени, умение сделать из маленькой пьески целую поэму. Экспромт c-moll развивался от безысходной печали – через мрачную торжественность – к мощному выплеску отчаяния и трагизма, бушеванию рояля, отмеченному мужской хваткой. В струящемся экспромте Es-dur была поймана сущность шубертовского высказывания – переменчивость состояния, когда созерцание и отчаяние находятся в секунде друг от друга. Был передан чистый поток – в крайних разделах и чистая эмоция драматизма – в середине пьесы. Заключавшие программу Блестящие вариации Шопена показали, что салонный виртуозный стиль тоже убедителен в художественном отношении.
На фестивале «Безумные дни» давно установилась традиция исполнять современные сочинения, была она продолжена и в этом году. Квартет Камерного ансамбля «Солисты Москвы» представил мировую премьеру Струнного квартета № 4 «Träumerei» («Грёзы») композитора Валерия Воронова. Среди других программ «Солистов Москвы», давших шесть концертов за три дня, были сочинения русских композиторов (Чайковский, Рахманинов), нововенцев (эксклюзивное исполнение ранних опусов Шёнберга и Веберна), советских авторов (Шостакович, Галынин), венских классиков и Шуберта.
Валерий Воронов, прилетевший на свою премьеру в Екатеринбург, пояснял: «Музыканты ансамбля „Солисты Москвы“ предложили мне написать квартет для этого фестиваля, и я с радостью согласился. Каждый композитор, как мне кажется, время от времени должен писать струнный квартет, чтобы проверять себя на профессионализм. Квартет был написан за два месяца.
Для меня концептуальным было выстроить четыре части следующим образом: быстро – быстрее, медленно – еще медленнее. Первая часть „Как течет река“ – действительно образ реки, то, что мы можем бесконечно наблюдать. Вторая часть „Куклы господина Изаи“ – более шутливо-скерцозная, в ней я использую короткие фрагменты из музыки невероятного виртуоза, скрипача и композитора Эжена Изаи. Третья часть „Кристалл“ – центральная, самая продолжительная – разворачивается очень странным звуком, тихим, закрытым, с помощью приема sul ponticello. Это звучание создает магическую атмосферу кристалла, через который преломляется свет. Первые три части – это словно погружение в сон, потому квартет и называется „Грёзы“. А четвертая часть „Ария“ – пробуждение от грез, здесь звучит человеческий голос. В момент написания финала я вдруг услышал, что здесь должна возникнуть цитата из пьесы „Грёзы“ Шумана… Жизнь проходит, ты с чем-то борешься, и что-то остается как воспоминание. Это такая вещь, которую можно передать, только обращаясь к музыке, которая уже была. И я услышал, что именно здесь цитата должна прозвучать, как некий выход».
Квартет воспринимается как интровертная, энигматичная музыка, печально-драматическая по эмоциональному наполнению. Она опирается не на сюжетность, а на созерцательность, погружение в определенное состояние и обнаружение его разнообразнейших оттенков. В первой части фактура струится и ветвится, как сложно устроенная звуковая ткань, бесконечно переменчивая и подвижная, отмеченная хрупкостью и рефлексией. Поток реки оказывается синонимичен потоку мыслей и переживаний. Через драматический всплеск в чередовании с остинатными «марионеточными» эпизодами (вторая часть) и звуковое воплощение статики, чистоты и сияния (третья часть) сочинение приходит к просветлению и прояснению языка в финальной части, с ее хрупким, детским, щемящим ощущением мира.
Подлинно событийным стало исполнение Уральским филармоническим оркестром под управлением Дмитрия Лисса диптиха «Норвегия» Ольги Викторовой (поставленной в пару с «истоками» – музыкой к драме «Пер Гюнт» Грига) – сочинения, поражающего ярким, оригинальным симфоническим письмом, задействующим все оркестровые мощности и создающим многокрасочную звуковую палитру.
Две части произведения соотносятся как мифологические оппозиции: свет – тьма; небо – подземный мир. Между ними будто пролегает горизонталь земной поверхности. Первая часть, «Страна Сольвейг», рисует величественное, сияющее, широкое, дружественное человеку пространство, в котором всего много – воздуха, света, воды, скал… О его природных красотах оповещают щебеты, посвисты, сольные реплики высоких духовых, особенно флейт и трубы, а также первой скрипки. О национальном колорите слегка напоминают бесполутоновые мотивы и натуральные лады. Сонористически-созерцательное развертывание звуковой ткани подобно взгляду на мир широко раскрытыми восторженными глазами.
Во второй же части, «В пещере горного...», с помощью диссонантных созвучий, свингующих интонаций, прихотливого и напористого ритма, сочетающего остинатность и танцевальность, а также шквальных реплик меди и ударных, оркестр транслирует угрожающее, непостижимое, можно сказать, хтоническое начало. От импровизации саксофона разрастается всеобщий хаос, развязный гвалт. Развитие идет по нарастающей, и разгул стихии кажется неконтролируемым. Дело доходит даже до «перевоплощения» музыкантов в персонажей шабаша: оркестранты встают, ухарски раскачиваются из стороны в сторону, издают глухие односложные выкрики, кто-то впадает в адский хохот, поддержанный смеховой волной коллег и нарастающим стуком. Инфернальности добавляет и звук флексатона. Театрально эффектной финальной точкой становится хоровой возглас-выдох.
Выходы в неожиданный, неакадемический материал предложил также Уральский молодежный симфонический оркестр. Одним из вечеров, высекающих ярко праздничное настроение, стал концерт «Ночная фиеста», который, по словам дирижера Дмитрия Филатова, был посвящен солистам-гостям фестиваля и включал новые произведения и необычные аранжировки.
Скрипичная рапсодия «Цыганка» Равеля прозвучала в переложении для цимбал с оркестром, своим мастерством в ней блеснула солистка ансамбля «Мадригал» Екатерина Анохина. Солист Якутской филармонии Дмитрий Швецов познакомил публику с недавно написанным «Якутским концертом» (2021) Ефрема Подгайца, где национальные мотивы вплетены в красивую симфоническую ткань. Играя в несколько иронично-карикатурного персонажа, Михаил Дзюдзе исполнил на балалайке-контрабасе Полифоническое танго Шнитке.
С неменьшим азартом прозвучало в исполнении Александра Веретенникова танго «Утомленное солнце», по духу очень подходящее аккордеону с оркестром. Соединила всех вместе пьеса-фейерверк «Фиеста» Андрея Иванова, где для каждого из участников-солистов нашлась возможность блеснуть зажигательным, импровизационным соло. Кстати, в других концертах УМСО прозвучали, в частности, «Времена года в Буэнос-Айресе» Пьяццоллы с виолончелистом Арсением Чубачиным и «Опаловый концерт» ныне живущего французского композитора-аккордеониста Ришара Гальяно с солистом Александром Веретенниковым.
Конечно, все фестивальные события невозможно перечислить. Любители пения, например, могли выстроить в рамках «Безумных дней» свой оперно-вокальный «сюжет». Его составили концерт-спектакль «Призрак оперы» (с участием органистки Евгении Кривицкой, артиста Петра Татарицкого), программа «Гендель в опере» (с участием солистки «Новой Оперы» Анастасии Белуковой и камерного оркестра «Musica Viva»), романсы в исполнении солистки Михайловского театра Марии Литке и солистов Урал Оперы, open air «Гала-опера в саду». А еще были духовой оркестр и «сюжет» с народными инструментами: чудесный ансамбль «БалАнс» из Якутска, Уральский государственный русский оркестр с литературной музыкальной композицией к юбилею Пушкина, дуэт мандолин «Grazioso»…
Следующие «Безумные дни в Екатеринбурге» станут юбилейными, десятыми. Тема уже озвучена: музыкальные столицы мира. Организаторы обещают нечто интересное. Ждем.
Елена Кривоногова, Екатеринбург
